Друзья познаются в счастье. Было легко любить Полоцк серых покосившихся заборов, чудеса которого открывались лишь избранным. Сейчас Полоцк, не обделенный вниманием власти и бизнеса, Полоцк после «евроремонта», Полоцк с дворцами-рынками и восстанавливаемыми церквями оставляет у старых патриотов двойственное впечатление. Интеллигенции оказалось тяжело конкурировать в любви к городу с властью. Точно также, как и писать ему стихотворные посвящения, — сегодня с большим моральным правом этим занимается сам полоцкий мэр-созидатель Владимир Точило.

Есть искушение, в соответствии с немецкой культурологической традицией, на примере сегодняшнего Полоцка духовную культуру противопоставить материальной цивилизации, сборники поэзии Таварыства Вольных Лiтаратараў и «Полоцкой ветви» – тротуарам, вымощенным плиткой накануне Дожинок. Но плитка, фонари и газоны создают настолько тесный симбиоз с отечественной городской поэзией, что разделить их на современном этапе не представляется возможным.

Многочисленные полоцкие празднества последних лет не прошли даром. Бывшие сельчане приобретают вкус к городской жизни. Бабушки новой формации вопреки своей клептоманской склонности выкапывать тюльпаны из городских клумб начали привозить рассаду цветов с собственных дач и высаживать её в городских дворах. Это не идиллия, это современный Полоцк, в подъездах «хрущовок» которого можно встретить сегодня кружевные занавески и репродукции картин.

В город возвратилось то, благодаря чему он изначально процветал, — амбиции и деньги. Улицами в исторических районах города овладели новые особняки, частные владения за высокими оградами. В город вернулись хозяева.

Полоцкая древность в моде. Однако она востребована пока в виде абстрактных представлений о прошлом, им не хватает исторической достоверности. Видится явной недоработкой краеведов в том, что открываются магазины и рестораны с псевдоисторическими названиями типа «Замковый», или «Монастырский погребок» (кстати, готовят в этом ресторане отменно).

Возможно, на взгляд многоопытного туриста современный Полоцк выглядит скромно. Но не стоит делать скорых выводов. Это тот случай, когда старая форма полнится новым содержанием. Символом такой метаморфозы видится заполотская усадьба Алеся Аркуша и Татьяны Козик, новая легенда Полоцка. Это деревенский деревянный домик, за порогом которого стены самым волшебным образом раздвигаются вширь, будто законы эстетики способны отменять научные аксиомы, открывая четвертое измерение — пространство художественной духовной работы.

Статус Полоцка изменялся не однажды, но амбиции полочан никогда не знали обесценивания. Полоцк похож на звезду, которая сгорела миллион лет тому назад, но светит до сих пор, – «сгорели» политические основы полоцкого величия, но осталось что-то нематериальное и существенное – свет работы духа.

***
Полоцк – это рынки, церкви, университет, промзона. В таком порядке. Город с купеческими амбициями.

Много денег – много житейских сомнений. Отсюда церкви. Торговцы с разнообразных рынков не хотят, чтобы их дети стояли в роллетах, отсюда университет. В свою очередь промзона – как поплавки безопасности на бортах старого челна – полоцкого купеческого кораблика, который пристроился в виде герба на частных полоцких такси-маршрутках.

Когда этот кораблик поймает в паруса попутный ветер туристической заинтересованности, промзона Новополоцка с колоннами прокуренных труб Полимира и Нафтана, думается, превратится в архитектурно-ландшафтный заповедник индустриальной эпохи. Бетонные ограды, обвитые колючей проволокой, туристы разнесут на сувениры. Во время пышных торжеств по городской радиосети будет транслироваться тревожная сирена, прерывающаяся ностальгическим оповещением хрипловатого диктора, и для большей убедительности над городом в этот момент будет разбрызгиваться сероводородный спрей...

Да, Полоцк – это рынки, церкви и университет с промзоной. Но Полоцк – это также и вокзал, перекрёсток на старом пути «из варяг в греки». Полочане разбросаны по свету, и теперь, чтобы определить действительные размеры полоцкой амбициозности, нужно отправиться в Московский Кремль. Москву созидали полочане.

Слишком амбициозное заявление? Но всё познаётся в сравнении. Вот несколько примеров из нашей истории: полочанка Рогнеда не захотела выйти замуж за «рабынича» Владимира, властителя Новгорода; полоцкий князь Всеслав Чародей выстроил величественную Софию – символ государственности, третий в Киевской Руси; полочанин Франциск Скорина, переводчик и первопечатник библейских текстов на старобелорусском языке, поместил свой портрет в книге Святого писания; мэр современного Полоцка Владимир Точило мечтает о конной статуе Всеслава. Список примеров амбициозности полочан можно продолжать и продолжать.

***
Днём полочане – торговцы, таксисты, слесари, студенты, вечером или утром мужское население Полоцка превращается в рыбаков.

Самая универсальная амбиция придвинских «мальцев»– рыба.

Поплавок теряется в ряби, а подсознание тем временем выкладывает белым известняком на противоположном берегу Двины надпись КРЫЎЯ. Большинство, с кем делишься этим видением, демонстрируя придвинские виды с балкона, смеются, но встречаются и потенциальные инвесторы, которые уточняют, – почему? Потому что Полоцк для иллюминаций, триумфаторов. Это площади и сцены. Не стоит искать в Полоцке подземные ходы-тайники-лабиринты. Здесь история выходит наружу, продолжается зрелище, спектакль. За кулисами – вся Беларусь.

2004-2006

Перевод с белорусского Ирины Андреевой

Связанные изображения: